Другая сторона паутины, пролог + глава1

[monoshitsuji]

Автор:  .claude faustus
Бета:  osterrein
Фэндом: Kuroshitsuji II
Название: Другая сторона паутины
Персонажи: Клод/Алоис
Рэйтинг: от PG до NC-17
Жанр: drama, yaoi, капля ангста
Размер: планируется макси
Предупреждение: OOC, AU
Дисклаймер: персонажи - Яно Тобоса, трава и фантазия - мне
Размещение: с разрешением - пожалуйста, без разрешения - столовым серебром в ухо!
Статус: в процессе
Саммари: судьба дает юному графу Транси и его дворецкому второй шанс на жизнь. Но теперь они меняются местами: Алоис становится демоном, а Клоду уготована участь простого смертного со всеми плюсами и минусами. Они возвращаются в Лондон, в заброшенное поместье Транси, и спустя какое-то время Фаустус узнает, наконец, что такое любовь. Но на своем прошлом опыте он знает, что демоны не умеют любить.
От автора: Вот хоть убейте меня, но не могу я отстать от Алоиса-демона, нравится и все тут. Плюс мне было интересно поменять их местами.

Пролог + Глава 1

Пролог.
Клод чихнул и в который раз мысленно проклял это чертово скопление паутины на стене парадного зала. А ведь раньше паутина была частью его самого: паутина опасности, что оплетала любого, так или иначе связанного с ним, из которой не выбраться, как бы ты не трепыхался и пытался бежать. Паучьи сети намертво впиваются в кожу, и их "хватка" не ослабевает до тех пор, пока жертва не сдастся и не смирится с участью стать едой для паука. Но все это было раньше. Теперь же тот, кто когда-то с гордостью называл себя демоном, был обречен на обычное человеческое существование, стать смертным и когда-нибудь умереть во второй раз.
Странная штука эта ваша судьба. Дать второй шанс на жизнь, но при этом лишить всего, без чего нельзя было бы существовать. Долгое время Фаустус не мог смириться с тем, что он стал человеком, столь хрупким, по его меркам, существом. Но хуже всего оказалось то, что демоническую сущность у него не просто отняли. Его лишили всех сил для того, чтобы отдать их другому. И этим другим оказался Алоис Транси - юный граф, любовь которого Клод когда-то предал ради души другого мальчишки. За что и поплатился.

Они вернулись в поместье Транси. Несмотря на то, что с момента их гибели прошло всего двадцать лет, особняк пустовал и теперь походил не на некогда роскошное здание, а на груду массивных камней с окнами, сваленных в определенной форме. Красно-золотые стены поместья почернели, стекла были перебиты, обои содраны, а богато обставленные залы разграблены. Жить здесь, как потом оказалось, боялись, потому что ходили слухи, будто здесь обитает призрак убитого графа. «Ах, если бы призрак», - с какой-то злобной тоской думал в такие моменты Клод. Он до сих пор не мог привыкнуть к своему «новому» господину. Тот, которого он знал, с которым двадцать лет назад заключил контракт, был всего лишь хрупким юношей четырнадцати лет, с кукольным личиком, не по годам распутными манерами и слегка пошатнувшейся психикой. Но если отбросить все это, мальчик умел любить. Жаль только, что полюбил он бездушного демона, целью которого была всего лишь душа. И то он от нее отказался.
Нынешний Алоис Транси представлял из себя кардинально другого человека. Точнее, демона: он стал взрослее и значительно выше, мальчишеское лицо приобрело более мужественные черты, небесно-голубые наивные глаза приобрели оттенок крови и блеск равнодушия. Короткие светлые волосы теперь спадали на плечи, а самые длинные пряди струились по спине, доставая почти до талии.
В одежде предпочтения графа тоже изменились, но не сильно. Он по-прежнему питал слабость к коротким штанам и высоким сапогам на каблуке. Только штаны стали еще короче, а каблуки еще выше. Любимый фиолетовый сюртук и полупрозрачные белые рубашки с бантами были оставлены в прошлом. Новоиспеченному демону нравились черные шелковые рубашки, поверх которых он одевал черный же сюртук, с высоким воротником и длинным шлейфом, который послушно волочился за своим хозяином по пыльным полам залов и спален под ритмичный и негромкий стук каблуков.

В Клоде же не изменилось ничего: те же янтарные безразличные глаза, те же непослушные вихры волос, те же очки, то же безэмоциональное лицо. Странно, но двадцать лет назад прежний Алоис Транси накричал бы на него за полное отсутствие эмоций и чувств, мог бы даже и ударить, но нынешнему графу было все равно, есть ли у его дворецкого чувства.
Они почти не разговаривали. Все их общение ограничивалось приказами юноши и приевшимся за долгий срок службы «Yes, Your Highness». Несколько раз Фаустус пытался завести беседу со своим господином, но тот лишь отмахивался от него. Иногда Алоис попросту игнорировал слугу, чем на первых парах раздражал Клода. Со временем злость утихла, и вместо нее пришла тоска. Тоска по канувшему в бездну мальчику с голубыми глазами и поведением маньяка. В такие моменты Клод стал понимать, что такое одиночество.


Глава 1.
Алоис неспеша прогуливался по поместью, попутно разглядывая портреты, висящие на стенах. Все они давно обтрепались и потускнели, а кое где покрылись толстым слоем паутины. Паутина. От одной мысли о тонком узорчатом сплетении нитей граф недовольно поморщился. Мрачные воспоминания двадцатилетней давности всплывали в мозгу, вызывая не то злость, не то отвращение.
Вдруг один из портретов заставил юношу остановиться и задержать на нем пристальный взгляд. С потрепанного полотна в золотой вычурной раме на него смотрел старый граф Транси, тот, кого Алоис когда-то называл "отцом".

- Клод! - Транси старался придать своему голосу как можно больше недовольства и злости, - Клод!
Из дальнего коридора послышались торопливые шаги. Фаустус больше не демон, он не может теперь появляться мгновенно, по первому зову господина.
- Вы звали меня, Ваше Высочество? - отныне граф требовал от своего дворецкого только такого обращения, - что-то случилось?
- Да, случилось, - глаза цвета бургундского вина с вертикальными зрачками пристальным взглядом уперлись в Клода, - Во-первых, ты слишком медлителен. Я, кажется, говорил, что если я тебя зову, то ты должен тут же оказаться рядом!
- Ваше Высочество, я ведь больше не...
- Замолчи! - такой стали в голосе юный граф себе раньше не позволял, тем более в разговоре с дворецким, - не желаю выслушивать твоих жалких оправданий, ты понял меня?
- Да, Ваше Высочество, - Клод вежливо склонил голову в качестве извинения за неподобающее поведение.
- Так-то лучше. Во-вторых, сними все портреты по всему поместью. И сделай это до ужина. И да, ради Бога, помой стены и сними ото всюду эту дрянную паутину. Меня уже тошнит от ее изобилия.
- Слушаюсь, - дворецкий еще раз поклонился и, развернувшись, собрался исчезнуть в глубине темного коридора, ведущего в кладовую с необходимыми средствами для уборки.
Глядя в спину удаляющемуся слуге, Алоис едва сдержался от того, чтобы не бросить в него фарфоровую вазу, стоящую на небольшом столике под портретом старого графа.
Став демоном, молодой Транси так и не смог понять, почему вместо любви к дворецкому, пусть и предавшему его, в нем осталась только всепоглощающая ярость. Ведь перед смертью Клод признал свою ошибку, признал самого Алоиса. Но судьба шутит редко, но метко: до самой своей смерти бывший демон будет обречен на пренебрежение со стороны своего господина. А ведь их столько связывало... Или, все-таки, не связывало. Скорее всего второе. Единственное, что у них было общее - это душа Алоиса. Только ради этого демон прислуживал ему и выполнял все его детстские капризы. Но граф знал, на что шел, когда заключал контракт, и он покорно ждал, когда его душа станет частью дворецкого. Если бы не этот высокомерный мальчишка Сиэль. Он все испортил! Он вынудил Клода предать своего хозяина, убить его.
Воспоминания волной накрыли Алоиса, вызвав в нем прилив неконтролируемой ярости. Радужка глаз засияла, а пол под ногами дал глубокую трещину. Коридор затрясло, да так, что висящие картины сорвались с хлипких петель и с громким треском упали, разбив свои рамы. Где-то совсем рядом послышались торопливые шаги.
- Ваше Высочество! - равнодушный, но, черт возьми, такой родной голос заставил Алоиса прийти в себя, - прошу Вас, успокойтесь, иначе поместье развалится на куски.
- Развалится - построишь заново! - граф буквально прожигал слугу взглядом. - Не смей мне указывать, что делать, Клод!
На этих словах блондин замахнулся и сильно ударил Фаустуса по лицу, оцарапав при этом щеку длинными черными ногтями. Не устояв на ногах при таком ударе, дворецкий пошатнулся и приложился головой об стену. Только долгий опыт работы дворецким не позволили мужчине сползти по стене, а лишь слегка опереться на колени, но тут же подняться. Из под черной непослушной челки по лбу тонкой струйкой стекала кровь, как и из поцарапанной щеки, которая покраснела и жутко саднила.
- Немедленно все убери здесь! - юноша резко развернулся и направился в свою спальню, чертыхаясь себе под нос.
Клод проводил взглядом стройную фигуру и вдруг, видимо, по привычке, слизал языком кровь, стекающую со лба. Но как только жидкость коснулась кончика языка, дворецкий тут же выплюнул ее. Сейчас для него кровь не больше, чем красная жидкая субстанция с железным привкусом.

Транси с грохом захлопнул дверь своих покоев и прислонился к деревянной поверхности. Виски пульсировали, грудь вздымалась от каждого глубокого вдоха. Зачем он ударил его? За что? За то, что тот осмелился указывать своему хозяину? Нет, на самом деле все намного проще. Он ударил дворецкого за то, что больше не может спокойно смотреть в эти янтарные глаза. Потому что горечь предательства до сих пор живет в его, пусть и демоническом, сознании.
Он ударил его за то, что презирает своего дворецкого.
"Презираю", - неслышно, одними губами повторил Алоис.
Такова сущность демонов - презирать людей. Пускай когда-то они были тебе дороги.

Дворецкий тяжело опустился на свою кровать, не удосужившись даже снять с себя хотя бы пиджак. Голова раскалывалась, в ушах гудело, а раненная щека неприятно пощипывала. Без демонических сил было чертовски тяжело... и больно. Больно не столько физически, сколько морально. Сердце разрывалось на куски от сожаления, что его господин больше не тот импульсивный мальчишка, а самый настоящий демон, без каких-либо принципов и моральных устоев. Без слез и смеха, любви и ненависти, счастья и боли. Бесчувственный монстр, пригодный разрушать и причинять страдания. Таким когда-то был и сам Фаустус... Но теперь все иначе. Теперь они по другую сторону паутины, связывающей их снова, во второй раз.